"НЕСВОЕВРЕМЕННЫЕ МЫСЛИ» М. ГОРЬКОГО — ЖИВОЙ ДОКУМЕНТ ТРАГИЧЕСКОГО ПЕРИОДА РУССКОЙ ИСТОРИИ" сочинение

«Несвоевременные мысли» М. Горького. Это уникальная во всей истории русской литературы книга, возникшая из коротких газетных откликов писателя на злобу дня. Статьи Горького появлялись чуть ли не ежедневно в петроградской газете «Новая жизнь». Газета была открыта после Февральской ре­волюции и закрыта после Октябрьской. Она жила с 1 мая 1917 по 16 июня 1918 года, т. е. в самое пере­ходное, переломное время.

Путь между двумя революциями — буржуазной и социалистической — трудный путь. Печатаясь на страницах «Новой жизни», Горький пытался выра­ботать свою позицию, свое отношение к действи­тельности, развивающимся событиям.

«Певец революции». Это словосочетание не­отделимо от имени Горького. Правда, увидев ре­волюцию в действии, столкнувшись с откровен­ными братоубийственными схватками, Горький пришел в ужас и больше не вспоминал слов, ска­занных им в канун 1905 года: «Пусть сильнее грянет Буря».

Он понял, как опасно призывать народ к буре, к разрушению, возбуждать ненависть представителей одних классов к представителям других. «Вражда между людьми не есть явление нормальное», — с го­речью резюмирует он.

Две злобы, считает Горький, у текущего дня: борьба партий и культурное строительство. Что по­бедит? По какому пути пойдет Россия? Из статьи в статью он подчеркивает опасность увлечения клас­совой борьбой («это необходимое дело, но принимаю это дело, как неизбежное зло»), ибо при наличии не­которых особенностей, как считает он, «русской психики — политическая борьба делает строитель­ство культуры почти невозможным».

Только искусство, уверен Горький, «открывает в человеке общечеловеческое, соединяет нас». Он при­зывает образумиться, понять, что «нужно бороться не друг с другом за хлеб и власть, а с природой, отвоевы­вая на пользу себе ее богатства».

Выход из состояния ненависти, возбужденной злобы друг к другу, как считает он, один: «возбуж­дение в народе рядом с возбужденными в нем эмоци­ями политическими — эмоций этических и эстетических. Художник должен вторгнуться в хаос на­строения улицы».

Горький не только полностью отрицает разру­шенный строй, но и отрицает положительные каче­ства самого народа, рассматривая его как носителя негативных свойств, присущих этой системе.

Противопоставление некультурного, зверопо­добного крестьянина культурному промышленному рабочему — главное на страницах публицистиче­ских статей Горького.

Социалистическая революция еще более заостри­ла выступления Горького. Закрытие ряда газет, рас­стрелы, самосуды вызвали у него чувство глубокого возмущения. Он один из первых заметил утопизм программы В. И. Ленина и большевиков.

Он не может согласиться с ограничением демок­ратии, свободы слова. «Зачем?» становится постоян­ным словом на страницах его статей. «Зачем закры­вать газеты, истреблять политических противни­ков?» Вновь и вновь предупреждает Горький рабочий класс, что насилие над демократией приве­дет к тому, что в конце концов «рабочий класс дол­жен будет заплатить за ошибки и преступления сво­их вождей — тысячами жизней, потоками крови». С глубочайшей горечью предсказывает Горький кро­вавые схватки, гражданскую войну, окончательное падение нравственности.

Обозначив симптомы болезни, указав на ее тя­желый характер, Горький оказался не в состоянии понять ее причины и найти правильный метод лече­ния.

И художник-реалист все более побеждается ро­мантиком-утопистом. Как наивны обращения Горь­кого к крестьянам, которые должны будут осознать свое несоответствие социализму и перевоспитаться. Он даже сам не замечает, как превращается в наив­ного мечтателя, пытающегося увидеть в разрушен­ной России будущую страну чудес. «Если мы заста­вим энергично работать всю массу мозга каждой страны — мы создадим страну чудес», — пишет он за месяц до закрытия газеты, 17 мая 1918 года. Так романтик 90-х годов, даже пройдя школу реа­лизма, превращается в утописта в 1918 году.

Статьи Горького этого периода становятся все более не отвечающими рубрике, под которой они пе­чатались: ранее «несвоевременные», они становятся все более «своевременными», созвучными для новой власти. Он призывает «смягчать» нравы большеви­ков, говорит о необходимости оказания им помощи. Голос его последних статей звучит тихо. Он не требу­ет, не настаивает, не возмущается, не кричит. Он ти­хо просит, обращаясь неизвестно к кому: «Надо что-то делать, необходимо бороться с процессом физиче­ского и духовного истощения интеллигенции, надо почувствовать, что она является мозгом страны».

И снова, как когда-то, когда Горький не прини­мал эгоизма крестьянского собственника, летом 1918 года, перейдя на позиции откровенного утопи­ческого социализма, он обрушивается и на рабочих, и на ремесленников, и на мещан, не способных вы­работать в себе новые формы мышления, чувств. Уже предлагается создавать новых людей — «необ­ходимо ускорить рост и развитие новых сил, необхо­димо тотчас же создавать условия для воспитания нового человека».

Конечно, и сегодня иные мысли Горького вызы­вают желание спорить с писателем, да и история не во всем оправдывает его, но, читая книгу, преклоня­ешься перед его самоотверженным, бесстрашным умом. Перед нами великий человек, восставший против великого времени. Буревестник, который не принял Бури.